Сон Макара
Макар — главный герой, крестьянин. Сам автор отнес свое произведение к «святочным
рассказам». Написанный в якутской ссылке (зима 1883-го), рассказ навеян реальными
бытовыми впечатлениями молодого писателя (он жил у крестьянина Захара Цыкунова, который
и стал прототипом Макара). Но, называя в первоначальных набросках героя Захаром,
Короленко, очевидно, недаром сменил его имя на Макара — на него, по русской поговорке,
«все шишки валятся»; с другой стороны, короленковский Макар живет именно там, куда другой
фольклорный Макар «телят не гонял». Макар — потомок русских крестьян, житель
«глухой слободки Чалган», затерянной «в далекой якутской тайге». Отделяя себя
от «поганых якутов», он по-русски говорит «мало и довольно плохо»;
«работал он страшно, жил бедно, терпел голод и холод», много пил.
В канун Рождества,
выпив и отправившись осматривать свои ловушки в тайге — в надежде поймать лисицу,
Макар заблудился и стал замерзать. Во сне он видит попика Ивана, умершего четыре года назад,
всю свою незадавшуюся жизнь, а потом оказывается на суде у «старого Тойона»,
в котором персонифицирован Бог. Тойон начинает взвешивать грехи Макара, и их оказывается
так много, что Тойон велит отдать Макара в наказание церковному трапезнику в мерины.
Но тут в избу входит «сын старого Тойона» и просит отца разрешить Макару
«что-нибудь» сказать. И Макар, вдруг ощутив в себе «дар слова»,
рассказывает в подробностях о своей жизни: как «его гоняли всю жизнь! Гоняли старосты
и старшины, заседатели и исправники, требуя подачи; гоняли попы, требуя ругу; гоняли нужда
и голод; гоняли морозы и жары, дожди и засухи; гоняла промерзшая земля и злая тайга!..»
Горький рассказ его сменяется яростью: «Как он мог до сих пор выносить это ужасное
бремя». Он надеялся на «лучшую долю», по «теперь он стоял у конца,
и надежда угасла…» От рассказа Макара заплакал старый Тойон, «старый попик Иван»,
«молодые божьи работники», а чаша весов, где находились грехи Макара, «подымалась все
выше и выше!» Этот рассказ Короленко был чрезвычайно популярен у современников, а его
аллегорическая подоплека позволяла давать различные интерпретации — как революционного
характера, так и сугубо христианские. Рассказ допускает и менее драматическое толкование:
обстоятельства позволяют предположить, что Макар не замерз в тайге, а видит сон,
отлеживаясь после попойки (ср. первую фразу рассказа и начало гл. IV).
